Интервью с Василием Яковлевичем Синенко

     –  Василий Яковлевич, президент говорил о необходимости создания современных программ повышения квалификации педагогов для внедрения новых методик преподавания в школах. Но существующая система образования достаточно консервативна. Как справляться?

     – В институте, где мы сейчас находимся, я сначала был методистом, когда НИПКиПРО был еще институтом усовершенствования. Тогда в этом институте уже зарождалась очень значимая технология повышения квалификации работников образования – чем он и стал широко известен.
     Ведь что самое главное в повышении квалификации? Создать положительный мотив у учителей. В то, советское время, зарплата была у всех одинаковая, и у педагогов, как и у всех, хватало средств на те скромные потребности, которые можно было удовлетворить в нашей стране. Зарплата зависела от стажа, была усредненной, но, тем не менее, каждый учитель был озабочен тем, что он представляет собой на фоне других учителей, каков его уровень.
     Нами тогда были разработаны критерии оценки уровня профессионализма – для самооценки, а также различные методики улучшения мастерства.
     Учитель приезжал, например, из села, мог сам определить свой уровень, и из всего громадного комплекса различных занятий, которые шли параллельно, выбрать именно те, которые ему необходимы. Именно тогда были выделены модули повышения квалификации, благодаря чему можно было реализовать накопительную систему в повышении квалификации.

     – И не нужно никаких тестов?

     – Конечно, нет. Учитель должен был оценить себя сам и выбрать свой маршрут становления профессионализма. Кроме того, была разработана специальная технология перехода на случай, если он завысил или занизил свой уровень. Необычно, правда? Мной тогда была защищена кандидатская диссертация, по поводу которой сказали: «Вы предлагаете уникальную методику, щадящую самолюбие учителя и позволяющую ему существенно поднять свой профессионализм».
     Благодаря этому учителя в то время были настолько «замотивированы» положительно, что играли, как оркестр без дирижера – дирижер был в сторонке и только наблюдал. Была разработана форма интерактивных занятий – учителя знали, чем заниматься, брали литературу, работали над собой, проводили микросеминары, здесь же шел обмен опытом, оценка своей деятельности.
     Эта система очень хорошо прижилась в ряде стран. К сожалению, в России велико влияние стереотипов и даже в моем родном институте не так просто все внедрить.

     – Мне кажется, за последние годы на федеральном уровне разрушен не один стереотип в образовании…

     – Смотря на каком уровне эти стереотипы рассматривать. На уровне учителя – это одно, а на уровне управленцев в образовании – это другое. Народ в образовании сейчас, к сожалению, живет от одного мероприятия по модернизации образования к другому. Мы одно продекларировали, не разобрались, хорошо или плохо, придумали новое, начинаем им заниматься, забывая о том, что делали прежде. Двенадцатилетнее образование мы уже успешно забыли, сейчас можем потихоньку потерять профильное обучение (по крайней мере, его идеи резко отличаются от тех, которые были в основе первоначально), а на повестке дня доминирует комплексный проект модернизации образования.
     Кстати, неплохой проект – система образования переходит на новые экономические рельсы. Действительно, когда есть подушевое финансирование и деньги идут за учеником, то это требует и изменения системы зарплаты (учитель получает не по ЕТС (единой тарифной сетке), а за качество своего труда), и другое, сетевое взаимодействие образовательных учреждений. Выигрывать будет то образовательное учреждение, которое очень хорошо, слаженно работает, и больше детей пойдут учиться именно туда. Часть же школ, работающих неэффективно, при этом должны серьезно задуматься о своей судьбе.
     Но это ведь больше гипотеза, это в идеальном случае, а как быть со школами в отдаленных районах, районах слаборазвитых? Там ведь тоже люди живут, и их надо учить…

     – У нас и так большинство элитных школ в центре…

     – Совершенно верно. Есть, правда, коэффициенты перехода с учетом сказанного мной, но решать придется очень серьезные проблемы. У нас с октября около трехсот образовательных учреждений перешли на новую подушевую систему финансирования и оплату труда учителя. А с января будущего года все школы Новосибирской области должны будут окунуться в эту проблему.
     Кроме того, должен начать, как я уже говорил, действовать механизм реструктуризации – сетевая организация работы школ. Может быть, всем не обязательно иметь хорошие кабинеты физики или химии, а достаточно иметь хороший школьный автобус, а сейчас появились еще и автобусы-лаборатории.
     Скажем, «продвинутый» учитель из одной малочисленной школы переезжает в другую и проводит лабораторные работы. Такая сетевая организация, подразумевает, конечно, и взаимодействие между учителями в области становления их профессионализма, когда они обмениваются опытом, и в области конкретных учебно-воспитательных мероприятий, и в экономических основах образования и т. д.
     В общем, проблем очень много. И в связи с этим, необходимо в корне менять систему повышения квалификации. И та система, о которой я говорил выше, сейчас весьма актуальна – мы к ней, в данное время, безусловно, возвращаемся. Сейчас говорят, столько происходит изменений, что людей не хватает для контроля. Но нужен не контроль, а самоконтроль. Не внешняя постоянно навязываемая организация, а самоорганизация, самооценка своей деятельности. А это возможно, кода учитель будет заинтересован в хорошей заработной плате, когда он будет получать за качество труда. А качество труда будет основано на уровне обученности и воспитанности учащихся. Будет система оценки, связанная с компетентностным подходом. Разговор будет идти больше не об уровне знаний и умений учащихся, а об уровне их компетентности – то есть, как он ориентируется в жизни на основе тех знаний и умений, которые у него пытались сформировать. Но тогда должна быть и соответствующая профессиональная компетентность учителя (психолого-педагогическая, экономическая, коммуникативная и т. д.)

     – А как это проверить?

     – Не так уж и сложно проверить, как ребенок ориентируется в жизни, как общается с другими детьми, насколько он коммуникабелен, воспитан, как относится к родителям, взрослым, как может объяснить те или иные явления в природе. Ведь не секрет – изучает физику, химию, сидит в классе, все от «зубов отскакивает» – вышел на природу, не может объяснить, что там происходит. Я сам учился в сельской школе, и учителя, которые со мной работали, наверняка не знали тогда о компетентностном подходе, в школе не было специального оборудования, но, мне повезло с учителями – выводили на улицу и пытались показать: «Небесный меридиан здесь, ну-ка, давайте-ка посмотрим в этом направлении через стеклышко. О!! Почему-то при повороте стекла происходит затемнение – оказывается, свет поляризован в области небесного меридиана». Сухомлинский, например, тоже детей обучал на природе.
     Кстати, о необычном обучении детей. Очень долго ученые думали – как обучать детей так, чтобы они учились с интересом. Что только не придумывали – не хотят учиться дети. А надо подумать – почему же ученый исследует с удовольствием, его не нужно специально подталкивать, заставлять? А потому, что ему интересно. Оказывается, в каждом ребенке, по Павлову, заложен познавательный рефлекс «Что это такое?». Это у всех живых существ. «Мама, откуда это? Папа, а почему это?» – так вопрошают малые дети. Но взрослые, к сожалению, что делают? «Не надо, не трогай, отойди…» и постепенно, годам к восьми-девяти, познавательный рефлекс гаснет. Тогда личность начинает меняться, она становится ущербной. Даже здоровье нарушается, причем больше, чем при закрытой форточке на уроке или слабой освещенности – дети становятся нервными, а отсюда нарушения, даже физиологические. Авторитарное, монотонное построение уроков, когда учитель доминирует, а дети от скуки не знают, что делать, влияет на физическое здоровье.

     – А как его развивать?

     – Надо изучить, как действуют ученые, и постараться это отразить на детях. Я – физик, изучил творчество ученых-физиков. Выделил несколько этапов их деятельности, попытался адаптировать их и вовлечь в такую деятельность детей. Результаты – весьма положительные. Этап познания начинается с противоречия. Вы помните, изучали сообщающиеся сосуды в школе? Однородная жидкость в сообщающихся сосудах устанавливается на одном уровне, правильно? Это настолько понятно! И когда я детям приношу однородную жидкость, но наливаю ее в капиллярные сообщающиеся трубки, то они видят: жидкость – однородная, сосуды сообщаются – а устанавливаются не на одном уровне. Чистейшее научное противоречие, потому что у каждого закона есть границы применимости. Когда детей сталкиваешь с таким противоречием, тогда раздается возглас: «Как?!» И вот на этой основе начинается познание, они начинают искать – почему. И здесь моя задача – подтолкнуть на поиски фактов. Подтолкнул – и снова исследование детей. И когда ребята один раз пройдут по этим этапам, второй, на третий раз они уже говорят: «Василий Яковлевич, но ведь мы на уровне догадок сейчас находимся, а когда гипотезу будем формулировать?». Вот тогда и появляется компетентность.

     – И такие знания – на всю жизнь.

     – Безусловно, ведь знания получены ими. Дети другими становятся, у них глаза даже светятся иначе.

     – А почему все не могут так работать?

     – Инновации так не внедришь – если человек сам не приобщится к ним. Научиться плавать можно только плавая, а не слушая теорию о плавании. И наша задача была приобщить их к этому, тогда они начинают с интересом работать – но это очень сложно. Я был проректором в педвузе, я знаю, как это тяжело пробивать среди ученых, тем более – педагогов. Их задача – читать лекции, часто монотонным голосом, потом – семинары. А студенты, придя в школу, начинают работать так, как работали с ними преподаватели в педвузе или их учителя в школе.
     Я эту проблему называю «проблемой доминирования в сознании опыта учителя опыта предшествующих учителей». Оказывается, в педвузе можно и не учиться. Поясню мысль. Ученик за время учебы в школе посещает десять тысяч уроков. Он из урока в урок видит, как работает с ним учитель. Поэтому к выпускному классу он уже освоил эту деятельность, и, даже, присвоил ее. Осталось только выучить сам предмет (физику, химию, математику), но опыт этот чаще всего негативный. Как урок строится? Пришел учитель, отметил отсутствующих, проверил домашнее задание, объяснил новый материал, дал домашнее задание, хотел закрепить материал, но тут звонок прозвенел… И так десять тысяч уроков. И когда они идут работать в школу, начинают поступать также. В педвузах говорят о педагогике, методике, технологиях, а надо не говорить «Как?», а показывать – само занятие в педвузе должно быть образцом того, как надо поступать. Есть преподаватели в педвузах, которые студентов вовлекают в деловые активные игры, т.е. в практическую деятельность, они сами являются образцом современного учителя. Но стереотип – он очень мощный, он на всю жизнь влияет. Вы приходите молодым специалистом в школу, а перед глазами стоит Ваша Марьиванна (ну, обобщенная Марьиванна), как она вела уроки, и невольно повторяете его деятельность.

     – Василий Яковлевич, а как быть с учебной нагрузкой? Сейчас все говорят о здоровьесберегающих технологиях, а из-за нагрузки общего курса у ребенка просто не остается времени на отдых, сил, чтобы заниматься тем, что ему нравится, совершенствовать навыки, которые понадобятся в будущем для освоения профессии. Он «не тянет», он приходит после школы и спит.

     – Я дополню Вас. А в старших классах «заботливые» родители наняли репетитора, заставляют идти на платные подготовительные курсы, а у него уже сил нет – он сидит в университете, глаза потухшие – вот вам потеря здоровья. Поэтому нагрузка в старших классах должна быть не более 36 часов в неделю. И сейчас бьются над тем, чтобы убрать перегрузки. И хотели, как лучше – отменить вступительные в вузы.
     Ведь сначала было задумано не так, как говорят сейчас. Отменить вступительные в вузы для того, чтобы не было перегрузки учащихся на подготовительных курсах, репетиторстве и так далее. А усилить школьный компонент, профильное обучение. Но не за счет того, что дополнительно новые ввести. А за счет того, что ненужные для ребенка предметы сократить, а те, которые нравятся, усилить. И тогда школа будет готовить ребенка к жизни, а кто желает, и к поступлению в вуз. Но чтобы при подготовке вузы не довлели над ребенком, отменить вступительные. Чтобы школы и вузы не имели отношения к экзаменам, ЕГЭ должны были принимать вне стен школ независимые комиссии, а их результаты и есть основа для дальнейшего продвижения в жизни, в том числе и для поступления в вузы.
     Но это, к сожалению, частично искажено. Профильное обучение для чего надо было делать? Чтобы разгрузить детей и заинтересовать в учении. А ЕГЭ для чего? А чтобы повысить объективность и чтобы не было перегрузки опять же. Профильное и ЕГЭ – это одного дерева ветви. Они дополняют друг друга. А мы уже начинаем в ряде вузов отходить от использования результатов ЕГЭ!

     – Как стимулировать учителей? Чтобы инновации не отталкивали: «Какой кошмар, уберите от меня компьютер!», а с радостью?

     – Только заработной платой с серьезными отличиями. Чтобы учитель, для того чтобы получать приличную зарплату не набирал много часов, а получал за десять часов в неделю 35-40 тысяч рублей. Чтобы он хороший результат выдавал, это и есть переход на подушевую систему. А учитель может только тогда относиться хорошо к инновациям, когда он будет нормальные деньги получать, чтобы он не думал о завтрашнем дне. У нас средняя зарплата по России – восемь тысяч рублей. А у нас доцент столько не получает. А если он возьмет 18 часов… За 18 часов учитель получает 1800 рублей.

     – А какие технологии Вы внедряете, чтобы учителям при низкой зарплате хватало «завода», который Вы даете на курсах?

     – Я думаю, им хватает на два дня. Но я надеюсь – может быть, им зарплату увеличат, и они останутся [в профессии – прим. авт.]. Например, я вожу автомобиль, и очень часто меня останавливает ДПС. И не потому, что я плохо веду себя на дороге. Инспектор с улыбкой подбегает к машине: «Василий Яковлевич, здравствуйте! Что-нибудь помочь может?». Это все мои студенты, педагоги, которые заканчивали физический факультет. И хотели бы вернуться в школу, но как прожить на несчастные «гроши»…
     А почему я сказал на два дня хватает? Потому что именно на столько дней хватает их зарплаты. А в это время по телевидению им навязывают «собчатину». Что «светская львица» сделала больше, чем этот учитель. Единственная надежда – это учителя – жены состоятельных мужей. Но у нас государство так оценивает учителя, что им стыдно за работу жены. Заработная плата – это признание. Низкая заработная плата – низкий статус.

     – Нацпроект влияет положительно на ситуацию?

     – В нацпроекте наиболее существенная вещь – это комплексный проект модернизации, куда и вошла наша область. Когда экономические основы пересматриваются кардинально – подушевое финансирование, переход на новую систему заработной платы и сетевая организация – вот три кита, на которых все стоит. Одно звено вырви – и уже система не будет работать.

     – И как ваш институт помогает педагогам адаптироваться ко всем изменениям, которые сейчас происходят?

     – Нам повезло, потому что мы в своё время выиграли очень серьёзный грант по подушевому финансированию, по переходу на новую систему оплаты и отработали его. Москва его очень высоко оценила. Мы уже обучили многих директоров школ и начальников управлений образования, начали массовые курсы директоров и начальников управлений, особенно тех, которые участвуют в пилотном проекте. И это новые технологии обучения – у нас курсы идут по модульной технологии обучения.
     В профессионализме учителя выделен ряд модулей – эстетический, предметный и другие, и мы повышаем квалификацию по модульно-накопительной системе – учитель выбирает тот или иной модуль, нужное количество часов (лекций, семинаров), по окончании курсов получает удостоверение. Это сделано, чтобы не слишком отрывать от работы учителей. Интерактивных методов в обучении много – у нас есть специальный отдел, который занимается разработкой новых технологий. Как сделать так, чтобы компьютер на каждом уроке помогал овладеть предметом, чтобы ученики работали с интересом, а не только «ползали» в Интернете – в этой области у нас много интересных разработок. А информационные технологии очень влияют на здоровье, нужно сократить перегрузки. Будем и в этой области разрабатывать эффективные технологии. Министерство образования и науки поручило осуществить такие разработки.

     – А не хочется в школу прийти, провести урок?

     – Мне очень часто снятся уроки. У меня были особые отношения с ребятами – я мог заскочить в класс и закричать: «Ребята, у меня есть идея!» Молодой был, горячий… Или брал шарик, бросал вверх. Подброшу – поймаю. И спрашиваю:
     – Скорость в верхней точке чему равна?
     – Нулю.
     – А ускорение?
     – Тоже нулю.
     – А если ускорение равно нулю, значит, скорость не меняется? А раз скорость не меняется, шарик должен всё время оставаться вверху?..
     Снятся такие уроки.

Ева Глушек,
ведущая рубрики «Актуальное интервью»